Сегодня, 13 января, в нашей стране отмечается День российской печати. Это профессиональный праздник и для сотрудников редакции «Местного времени». И нам очень приятно, что в краеведческом музее Рубцовска об этом не забыли, опубликовав на своем официальном сайте большой материал, посвященный первой городской газете «Красная степь». Именно она и была прародительницей «Местного времени». Автор — главный специалист по научной деятельности МБУК «Краеведческий музей г. Рубцовска Марина Кагикина.
Она рассказывает, что «Красная степь» была органом Рубцовского уездного исполкома Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов и уездного комитета РКП(б). И указывает, что в музее хранятся несколько выпусков «Красной степи» за январь и февраль 1923 года. Выходили они по четвергам и воскресеньям, набирались вручную в типографии, печатались на оберточной бумаге.
«В первом номере указана подписная цена газеты в месяц: 100 рублей, отдельных выпусков — 25 рублей, в последующих её стоимость составляет от 2 до 4 рублей в месяц, номера — от 40 до 80 копеек. Такая разница вызывает недоумение, но, если вспомнить о денежной реформе 1922 — 1924 годов, то все становится понятно. При деноминации 1923 года 1 рубль 1923 года приравнивался к 100 рублям 1922 года», — отмечает Марина Кагикина.
«Красная степь» распространялась не только в Рубцовске. Она была источником информации для 358 тысяч жителей Рубцовского уезда. На территории в 22972 кв. версты размещалось 28 волостных исполнительных комитетов, Змеиногорский горисполком и 216 сельских советов. Конечно, их деятельность нужно было координировать, и нет ничего удивительного в том, что газета стала проводником политики советского правительства. В ней подробно освещалась местная хозяйственная жизнь, но в то же время не были забыты лавные события в стране и мире: информация о них занимала немало газетной площади.
Конечно, для такого количества населения и такой большой территории тираж газеты (а он составлял от 500 до 750 экземпляров) был ничтожно мал. И вполне объяснимо, что руководству уезда потребовалось включить, как сейчас говорится, административный ресурс для увеличения тиража.
«Многие волостные исполкомы в целях экономии средств не выписывают ни одной газеты, что недопустимо, ибо они не могут знать о положении текущего момента у нас в республике и за рубежом, и это отражается на работе. Предлагается в семидневный срок сделать подписку на местные и центральные издания…», — цитирует исследователь строки одной из публикаций в «Красной степи».
Чудом сохранившиеся пожелтевшие страницы рассказывают, как жил город Рубцов 101 год назад, и чем были заняты горожане, какие проблемы их тревожили, какие достижения радовали.
И сразу пример из первого номера — выполнена первая пробная выварка мыла на заводе Рубцовского Едино-потребительского общества. «Оно не уступает лучшим сортам на губернских рынках, не говоря уж о местном «Селезневском». Значит, создавать предприятия умеют не только Нэпорыловы и Ко… В будущем предполагается выработка различных сортов туалетного мыла», — пишет корреспондент.
Тогда же был объявлен «двухнедельник» по искоренению тайного винокурения или, попросту говоря, самогоноварения. Он тогда процветало, несмотря на действие «сухого закона». И борьба с этим явлением зачастую была безуспешной, да еще и некоторые руководители сами попадались на пьянстве. Но власть не сдавалась и планировала выявлять самогонщиков с помощью секретных сообщений, проведением массовых облав с привлечением воинских частей, арестов и штрафов.
Не менее интересна и рубрика «Почтовый ящик». Оказывается, с ее помощью редакция общалась не только с читателями, но и с внештатными корреспондентами, размещая публичные ответы. Например, такой:
«Мережко — если Вы думаете, что наша газета служит распространению вздорных сплетен, подбираемых на улице, то это не делает Вам чести. Присланная Вами заметка «В чужом доме не хозяйничай» — сплетня, и поэтому она помещена не будет».
В начале 20-х годов в Сибирь массово переселялись люди из центральной части страны, Поволжья. Причиной этого были голод и безработица. Рубцовский уезд принял беженцев — 40344 человека. Это были взрослые и дети, и все нуждались в помощи. Для них организовывали столовые, собирали пожертвования, открывали детские дома.
Еще одно важное событие января 1923 года — первая электростанция.
«Небольшая заметка «Рубцов будет освещен электричеством» уведомляет о том, что 8 января 1923 года начала регулярно работать первая электростанция, которая подавала ток в ряд учреждений и Народный дом. Это было большое достижение, ведь в городе не хватало даже керосина и свечей, и во многих домах по вечерам потрескивали лучины», — отмечает Марина Кагикина.
Конечно же, огромное внимание в то время уделялось борьбе с религией. Например, в №5 «Красной степи» рубцовские комсомольцы сообщали, что в «обманутые попами темные люди молились в церкви воображаемому невидимому существу — «богу», мы же веселились и праздновали первый день объявления войны предрассудкам».
Слово «инфляция» в 20-х годах 20 века вряд ли было знакомо рубцовчанам, но экономическая ситуация ему полностью соответствовала: за 3 недели 1923 года цены на соль, мыло и спички выросли вдвое; пшеница, масло растительное и скоромное подорожали в пределах от 50 до 66%. «Красная степь» указывала, что бутылка молока стоила 70 копеек, десяток яиц — 5 рублей, а пара сапог — 50 рублей.
«Из статьи о работе Отдела здравоохранения Уисполкома за 1922 год можно узнать о бедах, тяготеющих над уездом вообще и над Рубцовским врачебным участком в частности. Оказывается, по тифу и холере он более чем вдвое превысил средние показатели заболеваемости. Весь шестой номер «Красной степи» был посвящен борьбе с туберкулезом. О истоках этой болезни рассказывает статья «Туберкулез и жилищный вопрос» заведующего санитарно-эпидемиологическим отделом уздрава Николая Литвинова. «В нашем богоспасаемом городе Рубцове нет ни одного жилища, отвечающего санитарным требованиям. Тип построек, саманных или бревенчатых, в большинстве таков: высота жилого помещения 3 или 3,5 аршина (2,13; 2,49 метра). Дом в 2, редко 3 комнаты, окна маленькие, одинарные. За зиму они покрываются толстым слоем льда, и если оттаивают, то дают сырость в помещении. Вставляются окна неплотно, не вовремя, так что и при двойных окнах часто появляется мерзлота. Печи — недостаточного нагрева, а потому в сильные морозы в жилище царит холод; полы в большинстве одинарные, холодные. Ход в дом — из пригона или хлева, поэтому на ногах в комнаты всегда тащат грязь, в особенности, когда бросили носить галоши (буржуазный предрассудок). Отхожего места нет, ходят на «вольный воздух» под сарай. Нет ванного помещения, помойных ям, помои льют у крыльца или под окна на улицу». Среди множества рекомендаций по борьбе с туберкулезом — краткий совет: «Никогда не плюй куда попало», — цитирует статью главный специалист по научной деятельности музея.
Некомфортные бытовые условия не мешали горожанам тянуться к культуре. В первом же номере 1923 года (а он вышел 1 января), сообщается об открытии центральной библиотеки, не работавшей целый год.
Конечно, развлечений тогда было мало, поэтому рубцовская молодежь в праздничные дни выходила на улице с гармошками, песнями и частушками. Зачастую веселые компании начинали ссориться друг с другом, ссоры перерастали ругань, а затем — в драки со стрельбой из наганов и обрезов. Подобные нарушения общественного порядка требовалось безжалостно пресекать, поэтому органы уездной власти приняли специальное постановление, запрещающее «массовые вечерние и ночные сборища, устраиваемые с целью увеселения и гулянья». Наказание для нарушителей — штраф до 300 рублей или 3 месяца принудительных работ.
Одним из ярких событий для горожан были гастроли Барнаульского театра драмы. О них рассказал в заметке «Грех попутал» автор с инициалами «А. М.». Также назывался и спектакль о нравах купечества, который — как отметил корреспондент — произвел на публику громадное впечатление. И все было бы замечательно, но посещение спектаклей было доступно не каждому из-за высокой стоимости. Этой проблеме свою заметку под названием «Театр должен быть доступным для всех» посвятил корреспондент под псевдонимом «Случайный»:
«В наших условиях театр является единственным разумным развлечением и местом отдыха рабочих, служащих и красноармейцев, а также их культурным просвещением. Не так, видимо, думает администрация гастролирующей труппы барнаульского театра, устанавливая дикие цены на билеты: 18 рублей для первого ряда и 3 — для последнего. Если учесть, что заработная плата рабочего и служащего составляет 70-80 рублей, то спрашивается, какую же публику имела она ввиду? Такие цены по карману только спекулянтам. Вероятно, тут наводит свои порядки господин «НЭП», для которого важны «лимоны», а не разумный отдых трудящихся».
Свой обзор нескольких номеров газеты «Красная степь» Марина Кагикина завершает небольшой информацией, опубликованной в №15 за 18 февраля 1923 года:
«Автор пишет, что в 10 часов утра на дворе заведующего хозяйственно-материальным подотделом уездного исполкома рабочий убил волка. «Мало того, что местность за железнодорожной линией у боен и кладбища кишит волками, они начинают появляться среди бела дня в центре города!».
От редакции. Большое спасибо коллективу городского краеведческого музея и лично Марине Анатольевне Кагикиной за проделанную огромную работу по сохранению истории городской газеты! Благодарим за такой неожиданный, интересный и очень приятный подарок к нашему профессиональному празднику. Спасибо!
