В ходе работы Петербургского международного экономического форума, который проходил с 1 по 3 июня, генеральный директор Сибирской генерирующей компании Михаил Кузнецов представил подробную презентацию, после которой журналисты имели возможность задать интересующие их вопросы. В ходе выступления и беседы много внимания было уделено теплоснабжению Рубцовска, который стал, по большому счету, экспериментальной площадкой по внедрению уникальной схемы теплоэнергетического комплекса.

— Компания СГК производит почти 20 процентов электроэнергии и тепла,  производимых в Сибири, которых достаточно для того, чтобы отопить город с трехмиллионным населением. Работаем мы в пяти субъектах федерации. Относительно недавно закончили крупную инвестиционную программу по техническому перевооружению своих мощностей, вырабатывающих электроэнергию. Эта программа потребовала пяти лет упорного труда и порядка 80 миллиардов рублей инвестиций.

Если говорить в целом, как в нашей компании распределены усилия между теплом и электроэнергией, каждый третий рубль, который приходит на счет нашей компании, – это выручка от производства тепла. Если мы проанализируем инвестиции, которые наша компания проводит в тепловую отрасль, то они будут несоизмеримо меньше. В год, как правило, они составляют два, три, изредка четыре миллиарда рублей. Относительно небольшие деньги. Возможно по меркам обывателя это и много, но я специально привел цифры для сопоставления: имея две трети выручки в электрике и только треть – в тепле, мы имеем инвестиционную программу в одной отрасли на 80 миллиардов рублей, в другой – существенно меньше. Получается дисбаланс. Но это связано не с тем, что в тепловую отрасль нельзя вкладывать, более того, у нас есть программа действий, которую мы хотели реализовать не на один десяток миллиардов рублей.

Что мешает нам начать эту плодотворную деятельность? И что она могла бы принести для экономики страны  в целом и людям, проживающим на наших территориях? Поскольку я являюсь генеральным директором действующей компании, а не диванным аналитиком, я предложил бы все-таки взять и посмотреть какой-то конкретный пример. Здесь, на этой презентации показаны регионы нашего присутствия, и мы видим, где сегодня есть потребность в инвестициях и где у нас есть проекты в разной степени проработки.

Для того чтобы начать реализовывать какой-либо проект, нужны гарантии. Существующие механизмы не позволяют полностью обеспечить возврат инвестиций. Есть и еще особо важная политическая проблема. Даже если все будет написано на бумаге, еще не значит, что это будет воплощено в жизнь. Приведу только один пример. В Новосибирске в нынешнем году состоялось повышение тарифов. Абсолютно законно.  Все много раз проверили. Потом, по политическим причинам, местные власти решили тарифы пересмотреть. Законно установленные тарифы сократили на 10 процентов. В такой ситуации, боюсь, инвесторов в отрасль ждать придется долго.

Немаловажным обстоятельством для инвестиций является их дальнейшая судьба. Инвестиции – это что? Куда они пойдут? Значительная их часть идет в тепловые сети, какая-то часть остается на самом источнике. Но вся угольная генерация и сети – это то производство, в котором доля импортной составляющей крайне невысока. Если мы покупаем трубы, то их делает трубопрокатный завод, который берет металл у металлургов. Металлурги берут руду на шахте, которая находится на нашей территории. Таким образом, деньги, которые вкладываются в эти проекты, полностью с начала и до конца, с минимальным люфтом, все остаются в предприятиях, находящихся на территории Российской Федерации. Причем, это те предприятия, которые концы с концами сводят, а это значит, что наши инвестиции – деньги, которые увеличат прибыль данных предприятий. Можно смело утверждать, что от деятельности предприятий 20 процентов налога на прибыль поступит в бюджеты всех уровней.

Вкладывая инвестиции в проекты, мы обеспечиваем людям возросший комфорт. В Рубцовске ситуация несколько иная. Здесь речь идет уже не о комфорте, а о существовании сети теплоснабжения в целом. В свое время один из источников, который в настоящее время обеспечивает 60 процентов тепла в городе, раньше снабжал Алтайский тракторный завод, впоследствии закрывшийся. У ТЭЦ упал полезный отпуск, а тариф не пересмотрели. В результате деятельность для предприятия стала сильно убыточной, и оно очень сильно технически деградировало. Настолько сильно, что вопрос о его существовании – это вопрос не пяти — десяти лет, а года, двух, максимум – трех. Хозяева станции заявили о выводе из эксплуатации в силу ее изношенности. В Рубцовске возникла необходимость предпринять меры, чтобы у людей в квартирах было тепло. Выручка в городе порядка 700 миллионов рублей. И инвестиции в два миллиарда – это для собственников станции неподъемная задача.

Вместе с тем, там тоже можно найти решения, которые позволят удержать тариф в разумных рамках. Того тарифа, который сейчас установлен,  достаточно. Там окупаемость подлиннее, посложнее. Нам не удалось найти аналоги в Российской Федерации глубокой перестройки системы теплоснабжения, поэтому был создан уникальный проект. Возможно, этот опыт будет востребован. Суть его в том, что мы берем оставшийся теплоисточник, который находится в более-менее неплохом техническом состоянии, ставим на него дополнительные теплогенерирующие мощности – турбину, то есть, превращаем его в ТЭЦ и из этого источника выдаем тепло на весь город. Для этого требуется масштабно переложить сети. В настоящее время от каждого из источников отходят магистрали, от них – более узкие трубы, и эта сеть даже не пересекается. Нам нужно их соединить, переложить узкие участки сетей, которые и позволят одному источнику выдать тепло на весь город. Фактически придется полностью переконфигурировать систему теплоснабжения. Задача — непростая, как с технической, так и с политической точки зрения, потому что это большая ответственность. Подобные масштабные изменения требуют верить в свои силы, в силы компании, которая может это сделать. У нас есть полное понимание, знания и умения, которые нужны по всей цепочке, начиная от проектирования, заканчивая монтажом. Немного компаний в стране, которые могут предъявить полный перечень подобных умений.

Когда мы заходили в этот проект, первоначально у нас не было задачи ввязываться в такую масштабную деятельность. Мы думали, что сделаем какую-то часть, поможем в чем-то. Но в процессе реализации стало понятно, что если мы не сделаем, то не сделает никто, потому что слишком сложна задача. Если делать все по учебнику, то можно смело умножать на пять все затраты, которые мы понесем. Второй год мы реализуем этот проект. По-хорошему, нужен бы еще год, но будем стараться делать побыстрее.

Подобная ситуация в будущем ждет многие муниципалитеты, там, где часть теплоснабжения начинает деградировать. Почему я считаю, что этот проект будет востребован и актуален? Потому, что практически 90 процентов систем нашего центрального теплоснабжения содержит значительный резерв. Со времен существования Советского Союза многие промышленные предприятия закрылись, люди в квартирах установили стеклопакеты. Одним словом, избыточных мощностей очень много. А в генерации, особенно угольной, очень высокая доля постоянных затрат, которые не зависят от объемов производства. Когда мы полностью загружаем теплоисточник, мы получаем экономическую выгоду, и эта выгода позволяет нам делать масштабные инвестиции и не «прогореть».

Проблема – это вопрос сохранности тарифов. Сегодня этот проект мы вынуждены осуществлять, основываясь просто на хороших отношениях с властью. Мы верим, что власть понимает, что мы делаем, и будет соблюдать те договоренности, которых мы достигли, иначе люди останутся без тепла. Это исключение, это наш риск, на который мы идем. Не только инвестиционный, но и технический. Но второго такого проекта мы брать на себя не станем, пока не будет сделана серьезная правовая база.

Сегодня мы видим единственный механизм, который сейчас обсуждается в Государственной Думе – закон об альтернативной котельной. Тот, который мог бы стать «палочкой-выручалочкой», по крайней мере, для таких муниципалитетов. Мне хотелось бы остановиться на одном принципиальном вопросе. Сейчас почему-то сложился такой миф вокруг альтернативной котельной, что за этим следует повышение тарифа в два, а то и в три раза. Это не так. Данный закон содержит необходимые нормы, и я пытаюсь объяснить, что нам не нужно повышение тарифа, и мы понимаем, что это нереально. Там предусмотрены механизмы, когда мы тариф альтернативной котельной снижаем пропорционально тому уровню, который у нас есть сейчас, и живем дальше в соответствии с уровнем инфляции. Это – выход, это будет работать во многих системах центрального теплоснабжения. Поэтому если будет принято должное правовое обеспечение, мы гарантируем, что в данную отрасль придут деньги, которые будут работать только в Российской Федерации.

***

— Насколько сложной является проблема объяснения своих действий жителям и властям, допустим, в Рубцовске?

— Все решаемо. Мы объясняем, не жалеем на это сил. Я сам дважды был в Рубцовске, встречался с депутатами. Мы стараемся как можно меньше скрывать, как можно больше объяснять, что мы делаем.

— Вы сказали, что в Рубцовске был момент, что вы чем-то поможете и на этом остановитесь, а потом пришло понимание, что нужно погрузиться в проблему города более глубоко. Откуда пришло это понимание?

— Сначала нужно было понять, как можно сделать так, чтобы спасти город, при этом не нагружать ни людей, ни бюджет. Начали находить оригинальные технические решения. По мере того, как мы их находили, стало понятно, что ни одно муниципальное предприятие такую сложную работу не сделает. Простыми методами там не обойдешься, нужен комплекс мер, каждая из которых является важной. Что такое теплосетевое хозяйство в устоявшемся понимании? Во-первых, — это люди, которые думают, что они все знают, что они любому расскажут как нужно вести работу. Во-вторых, они совершенно не хотят рисковать и брать на себя какие-то обязательства. Пусть это осуществляет городской бюджет или еще кто-нибудь. В-третьих, для обеспечения комфортной жизни, будь то генератор тепла и тепловые сети, испытывает желание нагрузить кого-то своими проблемами, чтобы самому зимой не испытывать дополнительного стресса. И, зная, для того, чтобы это пробить, требуется определенный набор специалистов, которые будут задавать нужные вопросы в нужном направлении и заставлять делать те вещи, к которым не привыкли в данной организации, стало понятно, что кроме нас с этим никто не справится. Нам это известно на собственном опыте. Научить этому само по себе сложно, а научить без каких-то решений за разумные деньги там не получится.

Есть такая поговорка: боишься – не делай, делаешь – не бойся. Еще раз говорю, если бы не угроза жизни и здоровью граждан, мы бы в Рубцовск не пошли. Но там ситуация была безвыходная. Надеюсь, что такого тяжелого выбора в нашей компании больше не будет.

— С первого июля тарифы в Рубцовске вырастут на 25 процентов, а с первого января?

— Увеличение будет только на процент инфляции.

— Насколько велик риск того, что закон об альтернативной котельной не будет принят?

— Его примут, но вопрос в другом: в какой конфигурации? Можно его таким принять, что он просто не будет работать. Дело в мелочах. Первое чтение он прошел, но это – как концепция. А потом важно будет, как он будет выглядеть в окончательном варианте. Там есть такой нюанс, кстати, нами предложенный, такой, как институт регуляторных соглашений – возможность получить дисконт, сделать тариф меньше. Альтернативная котельная может дать более высокий результат, поэтому мы не нуждаемся в увеличении тарифа. Только в рамках процента инфляции. Возвращаемся к ситуации в Рубцовске. Это же просто, извините, рак мозга. Когда предприятия не держатся за свою деятельность и считают, что нужно день простоять, да ночь продержаться – это адская работа, это бессонные зимние ночи и постоянные совещания на тему: где бы там нарыть еще ведро угля, потому что станция сейчас остановится. Этой зимой хлебнули то же самое, когда в пожарном порядке возили уголь предприятию, которое не сильно горит желанием рассчитываться за этот уголь, возили со своего склада. Потому, что иначе все встанет. Как только температура в домах начала опускаться, стало понятно, что надо сначала привезти уголь, а потом уже разбираться, кто, зачем и почему. Одним словом, врагу не пожелаешь. Все только выиграют, если, не повышая тариф для граждан, у вас окажется прибыльная организация.

— Вы заходите в Рубцовск с очень большими инвестициями, вы говорите, что пришли спасать город, но бизнес-то у нас редко делает что-то бескорыстно…

— Это окупаемый проект. Для этого требуется лет 12. Но для такого бизнеса, как у нас, это нормально. Я бы сказал, нормально и больше. Если бы мы пряники пекли, условно говоря, на 10 миллиардов, то это был бы замечательный проект, у нас хорошие показатели, мы не рискуем, стараемся приводить консервативную политику, не рискуем больше необходимого… Одним словом, мы умеем обслуживать платежи, нам дают дешевые кредиты, мы в состоянии их привлечь. А раз так, у нас большие объемы финансирования, которые мы не добираем. И мы можем вкладывать средства в такие проекты и спокойно получать прибыль. Мы бы вкладывали и в 15-летний проект, если бы это не теплоснабжение. В теплоснабжении слишком велики риски, поэтому хочется этот срок сократить, хочется сократить, значит нужно вкладывать прибыль. Получается, создавая рискованные условия в отрасли, мы вынуждаем увеличивать тариф. Почти везде, по крайней мере, в регионах нашего присутствия, те проблемы, которые мы видим, не являются неразрешимыми. Пока что не являются. Мы видим, как их можно решить.

  Подготовила Елена АРИНКИНА, фото из открытых источников Интернета